Грабцевич виталий рай в наследство

Виталий ГРАБЦЕВИЧ

Внезапно упавший мне на голову кирпич выбил душу из тела, будто пыль из пустого мешка. Немного грустно было смотреть на копошащихся вокруг моего трупа случайных прохожих, но ничего не поделаешь, смерть необратима. И сколько бы мне не делали искусственное дыхание, и как бы быстро ни приехала «скорая помощь», но кирпич, острой гранью пробивший мне висок, стал слепым орудием трагического несчастного случая, лишившего меня земной жизни.

Я глубоко вздохнул и, бросив последний взгляд на свое тело, честно служившее мне тридцать три года, полетел на небо. Земля быстро удалялась, люди и машины теперь походили на маленьких насекомых, снующих туда-сюда между похожими на спичечные коробки домами. Взлетев на высоту птичьего полета, я попал в облака. Густым туманом они окутали меня и скрыли от моего взора землю. Больше я ее не видел.

Как произошли изменения вокруг меня я не понял, только спустя мгновение я уже был в длинном темном тоннеле, стены которого были осязаемы лишь предположительно, а вдалеке виднелось маленькое пятнышко света. Оно быстро увеличивалось в размере и вскоре предстало передо мной в виде беспредельно огромного ярко освещенного помещения. Здесь находилось великое множество народа. Все они стояли неровной цепочкой в длиннющей очереди, которая, извиваясь как змея, терялась вдалеке. Я подлетел к ее концу.

— Ты крайний? — спросил я у, стоящего последним, маленького худенького мальчика китайца.

Тот обернулся и утвердительно кивнул.

— За чем стоим? — поинтересовался я.

Взгляд мальчика выразил одновременно удивление и упрек. Он промолчал, а я, почувствовав себя его несмышленым младшим братом, вопросов больше не задавал. Спустя какое-то время сзади подлетел негр одетый в джинсы «левайс» и футболку с изображением статуи Свободы на фоне флага соединенных штатов.

— Вы крайний? — спросил он.

Говорил он явно по - английски, но, странно, я его понимал. И хотя я так и не знал, за чем мы стоим, все же, взяв пример с мальчишки китайца, взглянул на негра так, будто он последний осел и отвернулся.

Очередь двигалась. Не сказал бы, что она двигалась быстро, но стоять в ней было не тяжело. Пару раз обернувшись назад я увидел, что за мной народа прибавилось, и конец людской цепочки уже также как и начало, терялся вдалеке. Скучно мне не было. Я с интересом разглядывал окружающих, большинство из которых занимались тем же. Вскоре, не могу сказать, сколько в точности прошло времени, впереди появилось что-то, слегка отличающееся от привычного уже вида разноцветной очереди.

Когда меня подтянуло ближе, я понял, что это дверь, за которой периодически исчезало по одному человеку. Сверху двери было написано: «Небесное судилище», а чуть ниже висела табличка «Входить по одному на сигнал красной лампочки». Дверь была огромной, черной и, честно говоря, вселяла в меня небольшое чувство страха.

«О, Господи! — подумалось мне. — Оказывается, меня будут судить за земные деяния. А я в Бога не верил».

Легкий озноб, охвативший меня после этой мысли, усиливался по мере приближения к двери, и, когда перед моим носом загорелась красная лампочка, я был уже почти без сознания. Механически открыв дверь, я шагнул за порог.

Вместо испепеляющего взгляда Всевышнего меня встретила приветливая улыбка милой на лицо девушки в белых одеждах, сидящей за конторкой, на которой было написано: «Регистрация». Не знаю почему, но я успокоился.

— Назовите ваше имя, пожалуйста, — сказала она приятным голосом.

— Иван Васильевич Мухин.

Девушка что-то чиркнула в журнале, лежащим перед ней, крутанулась на стуле к стоящему сзади шкафу и, порывшись в ячейке на букву «М», вытащила папку с моим именем.

— Тысяча девятьсот шестидесятого года рождения? — спросила она оборачиваясь. — Да, — ответил я и кивнул.

Она положила папку на конторку, достала откуда-то треугольный штамп и приложила его к верхнему левому краю, с силой надавив.

«Умер» — прочитал я, когда девушка убрала руку.

— Проходите к служителю, — сказала она и указала в сторону. Служителем оказался приятный старичок. Он предложил мне снять земные одежды и выдал под роспись комплект небесного белья. Служитель был разговорчивым. Он поинтересовался о причинах моей смерти, посочувствовал. Я поплакался ему о своих страхах по поводу атеизма. Старичок укоризненно покачал головой, но успокоил.

— Не волнуйся, сынок. Отрицание веры это не грех. Грех это отрицание добродетели и неправедная жизнь, — он пристально взглянул мне в глаза. — Вспоминай, что за тобой водится.

Я пожал плечами.

— Всю жизнь совесть покоя не дает. — начал я немного поразмыслив. — В детстве украл у знакомых мальчишек магнитик. Может, и не заметил никто, может, и не нужен он им был, но вина меня такая преследует, что другой раз во сне снилось.

— Украл — это плохо, — снова покачал головой старик. — Но я думаю, что грех за это ты искупил искренним раскаянием. А вообще, тут как судья посмотрит. Смотря к кому попадешь. Может и значения не придадут, а может хуже чем за атеизм накажут. Но если это все, не волнуйся, в Ад тебя не отправят.

Переодевшись, я прошел в следующее помещение, которое выглядело как широкий длинный коридор. Вдоль одной стены редко сидели на скамейках люди, в таких же как и я белых небесных одеждах. Напротив сидящих находились двери с номерами. Я прошел внутрь и сел на свободное место.

Старик меня немного успокоил, но страх все равно остался.

«А как же иначе? — подумалось мне. — Я все же перед небесным судом. Не волноваться здесь может либо полный грешник, либо святой праведник».

— Иван Васильевич Мухин! Комната номер семь! — раздался в помещении мелодичный женский голос.

Я встал и, найдя дверь с соответствующей цифрой, зашел туда. Комната, в которую я теперь попал была большой. В общем, это был самый настоящий судебный зал, именно такой какие были на земле. В передней его части находились ряды стульев, разделенные на два сектора широким проходом. Все места были заняты. По левую от меня сторону сидели черти, по правую — ангелы. Все внимательно смотрели на меня. Изучали. Некоторые перешептывались. Чуть дальше, где кончались ряды зрителей, находились деревянные перила, за которыми виднелся высокий стол.

— Новоумерший, не стесняйтесь. Проходите сюда, — донеслось оттуда.

Я медленно двинулся вперед.

Суд начался с привычной фразы: «Встать! Суд идет!»

Все сидящие за мной встали, когда, непонятно откуда, за столом появилась фигура в черном. Я не знаю кого я ожидал увидеть в качестве судьи, но и ответить на этот вопрос после его появления, тоже было невозможно. Судья появился в длинной мантии, а на голове у него был колпак, даже без прорезей для глаз. Вот такое вот олицетворение беспристрастности божественной Фемиды.

Почти одновременно с судьей в зале появилось еще несколько существ. В боковых стенах открылись широкие двери. Из левой вышли два могучих черта с искаженными злобой мордами. За ними, в открывшемся дверном проеме, был виден тяжелый каменный свод, низко нависающий над ступенями, ведущими вниз, в пышущую жаром геенну огненную. Правая дверь, распахнувшись, излила в зал суда яркий добрый свет, из которого, будто из тумана материализовались два ангела. Я, поежившись, посмотрел на левую дверь, с надеждой взглянул на правую и понял, что выйти мне суждено в одну из них.

В зале также появился и секретарь суда. Описать его, в общем-то, невозможно, так как он не принадлежал ни к одной из представленных в зале групп и, постоянно меняя облик, оказался защитником и обвинителем в одном лице. Удар молотка судьи успокоил собравшихся, с гомоном усаживающихся на свои места.

— Начинайте, секретарь, — колпак на голове судьи зашевелился. давая понять, что говорит именно он.

Секретарь кивнул и открыл ту самую папку, которую я видел у девушки-регистраторши.

— Иван Васильевич Мухин. — начал секретарь, но был перебит судьей.

— Мухин. Это приятно. — После небольшой паузы: — Извините, секретарь, продолжайте.

— Иван Васильевич Мухин, родился в тысяча девятьсот шестидесятом году, в.

Слушая общие сведения своей биографии, я тщетно пытался унять дрожь внутри себя. Слов секретаря я почти не разбирал. Они монотонным гулом забили мои мысли и затуманили мой взгляд. Я так разволновался, что еле держался на ногах. Но вскоре одна фраза вывела меня из оцепенения. При этом меня прошиб холодный пот, а после бросило в жар.

—. Новоумерший при жизни отрицал Бога. — продолжал свою речь секретарь, приняв вид обвинителя, этакого маленького противного чертика с ехидной ухмылкой.

— Он поклонялся Сатане? — спросил судья.

В этот момент левая часть зала встрепенулась и зашевелилась. Черти у огненной двери стали потирать руки.

— Нет. Дьявола он тоже отрицал, как и всякие прочие проявления сверхъестественного.

— А, атеист, — выдохнул судья.

— Да, Ваша Честь, но заблуждающийся, — секретарь теперь выглядел как ангел. — Новоумерший при жизни часто в сердцах обращался к Богу.

— Да. Так, так, — зашевелился колпак судьи. — А бывали случаи, когда он в сердцах проклинал ближних, желал кому-нибудь чего плохого, или обращался к Дьяволу?

— Две тысячи четыреста один случай за Бога, тринадцать за Сатану, — заключил секретарь, полистав папку.

— Хи-хи! Чертова дюжина! — донеслось до меня из-за левого плеча.

— Порядок в суде! — повысил голос судья. — Ну что ж, соотношение допустимое.

— Прошу принять во внимание, — перебил судью секретарь-ангел, — что новоумерший искренне раскаивается в плохих мыслях.

Левая часть зала разочаровано вздохнула.

— Зачитать все случаи богохульств и проклятий. Ваша Честь? — секретарь теперь был в образе обвинителя.

— Нет, не надо. Его атеизм есть заблуждение. На самом деле он никогда не отрицал Божественной сущности. Дальше, дальше. Как там на счет не убий, не укради? Что у него на совести?

— Магнитик. — секретарь-чертик выглядел уныло.

— Магнитик. Что это значит?

— Простите, Ваша Честь. Воровство.

— Так, так. Поподробнее, — судья подался вперед.

— В детстве, играя с друзьями, он позавидовал на чужой магнитик… — обвинитель говорил вяло, полагая, что этот факт не сможет сыграть решающую роль.

Судья внимательно выслушал его, а потом спросил:

— Что пойдет в оправдание этого момента?

Секретарь-ангел не заставил себя долго ждать.

— Он всю жизнь раскаивался в содеянном. Ваша Честь, вы только подумайте, его мучат угрызения совести за совершенное в девятилетнем возрасте. И разве может какой-то магнитик пересилить массу положительных моментов в его жизни. Разрешите зачитать?

Судья кивнул головой. Секретарь посыпал сухие, но приятные цифры статистики.

—. девяноста восемь раз переводил старушек через улицу, три тысячи шесть раз уступал пожилым место в автобусе, три раза давал подаяние на церковь.

Правая часть зала одобрительно загудела. Я воспрял духом. Оказывается, сколько хорошего в жизни я совершил. К концу списка я стоял с гордо поднятой головой и торжественно улыбался.

— Хорошо, — заключил судья. — Убийства были?

— Нет, Ваша Честь, — секретарь-чертик совсем голову повесил, похоже было, что он уже сдался.

— Совсем, совсем? Никого не убивал? Ни букашки, ни таракашки? — по интонации казалось, что судья шутит.

Меня эта ирония и вовсе расслабила. Я уже планировал свой досуг в Раю.

— Ну, в общем-то, конечно, как и все остальные люди. Комарики там… мошки. — оправдался ангел-секретарь.

Искра надежды засветилась во взгляде обвинителя. На этот раз сухие цифры статистики не казались мне приятными.

— Как на счет раскаяния?

— Никакого, — повесив голову, ответил защитник.

— Прошу добавить коэффициент «два» к счету, за особую жестокость при этих убийствах! — попытался усугубить обвинитель.

— А что, были совсем неоправданные ситуацией убийства?

— Да, подавляющее большинство.

— Добавить коэффициент «три»! — заключил судья.

У меня в голове помутнело. Вспомнилось, как я устраивал «террор» (так я это называл) насекомым. В общем-то, я очень не любил этих тварей, поэтому и топтал, травил, душил всех, кто попадался.

«Какие же они все же гады!»

— Слышите, слышите. Ваша Честь, какие мысли посещают Мухина. а еще МУХИН, — визжал от восторга секретарь-черт. Мне показалось, что он стал много крупнее прежнего.

— Ваша Честь! Разве можно на это обращать внимание, после благочестивого отношения к людям? — пытался исправить ситуацию секретарь-ангелочек, казавшийся теперь сильно обмельчавшим.

За моей спиной поднялся невообразимый шум. Но я уже ничего не различал. В моей голове шумело не меньше. Хаос прекратил сильный стук молотка судьи.

— К порядку, к порядку. Давайте подведем итоги. Секретарь, подсчет по стандартной схеме, с поправкой на указанные в ходе заседания коэффициенты.

Секретарь моментом успокоился, принял нейтральный вид и стал что-то прикидывать на калькуляторе. В зале повисла томительная тишина.

— 1 394 682 очка за Рай и столько же за Ад, — закончив подсчет, заключил секретарь.

Мои нервы натянулись как струна, и эта струна ныла. Зал по-прежнему молчал. Все ждали решения судьи. Тот медленно поднялся, выдержал небольшую паузу и, стукнув молотком по столу, сказал:

— Очко в пользу Ада.

При этих словах он стянул с себя колпак. Ему было жарко, и он стал обмахивать им свою морду. Да, именно морду. Вместо обычной человеческой, на его плечах сидела безобразная и огромная голова жука. Иссиня черными пуговицами светились его фасетчатые глаза, тысячью зеркальцами отражая мое застывшее в ужасе лицо. Страшные челюсти-клешни зашевелились, издавая звук.

— Забирайте его, черти, ко всем чертям. В АД! Молоток в последний раз ударился о стол, поставив точку в приговоре.

«Смотря к кому попадешь». — всплыли в моем мозгу слова старика-служителя, когда черти потащили меня к левой двери.

ноябрь 2001 года

Рай в наследство

Грабцевич виталий рай в наследство Аудиокнига “Рай в наследство” автора Виталия Грабцевич.
Это история о совершенно невероятном наследстве для молодого человека, который никогда ничего подобного не ждал. Как думаете, каково это – получить от совершенно незнакомого человека в наследство большой просторный дом, пусть в неизвестной и далекой деревне. Главный герой поверить не мог, что ему улыбнулась удача. Приехав на место, он обнаружил действительно красивый дом в немного заброшенном состоянии. Но то, что было обнаружено внутри, поразило воображение. Бывший владелец, как оказалось, был крупным ученым, который специально купил этот дом дабы в одиночестве завершить свой научный эксперимент. Судя по всему, у него все получилось. Подтверждением этого являлось странное отношение местных жителей к главному герою и непонятное поведение женщины, которая жила по соседству и, кажется, знала больше, чем все остальные…

Отменить

Вы действительно не хотите когда то прочитать эту книгу?

Вы сможете прочитать или запланировать чтение этой книги в любой момент.

Отмена Не буду читать

Грабцевич виталий рай в наследство

Грабцевич виталий рай в наследство

Грабцевич виталий рай в наследство

Грабцевич виталий рай в наследство

Заявление о нарушении авторских прав

Ошибка!
Не все поля заполнены

Произошла ошибка проверьте данные и подключение к интернету.

Неверный формат ссылки. Ссылка должна быть вида: http://lib.meta.ua/book/123/ . где 123 это идентификатор книги на проекте

Символы с картинки введены неверно

Вход в Библиотеку

Действие доступно только для авторизованных пользователей

Настройки сохранены в вашем браузере, чтобы настройки были доступны в любом устройстве авторизуйтесь.

Введите логин и пароль

Виталий ГРАБЦЕВИЧ, рубрика "Литературная Гостиная"

Грабцевич виталий рай в наследство

У Федора Ивановича была машина. Его «жигулю» первой модели или, как в простонародье называют этот автомобиль, «копейке», было немногим более четверти века. Старая, но надежная, она ежедневно радовала владельца своей безупречной работой. Имея за плечами такой стаж, Федор Иванович в буквальном смысле знал о ней все, мог подробно рассказать о каждой царапинке на самой мельчайшей ее детальке. Машина для него была больше чем просто машина. С самого момента ее приобретения Федор Иванович от всего сердца полюбил ее. Но в этом не должно быть ничего удивительного, многие счастливые автовладельцы также очень бережно и нежно любят своих четырехколесных друзей. Отличительным было то, что дядя Федя, как его многие называли, одухотворял свою четырехколесную подругу. Думал о ней всегда как о живом существе. Разговаривал, нередко делился с ней печалью, часто делал подарки. Нельзя сказать, что он верил, он просто знал, что в ней есть душа. А раз в ней была душа, значит, у нее было и имя.

«Моя Маришка»? — любя спрашивал ее Федор Иванович, нежно поглаживая рукой по кабине. Ни один человек на свете, вероятно, не получал от дяди Феди столько тепла и ласки, сколько дарил он своей ненаглядной Маришке. И она отвечала ему тем же. Всегда ровно урчал под капотом двигатель, тихо шуршали по асфальту колеса, мягко работали амортизаторы, скрадывая все неровности дороги. И так было всегда. За все свои годы она почти никогда не причиняла хозяину неприятностей.

— Повезло тебе, Федор, с машиной. Качественная попалась, — с небольшой завистью говорили ему соседи по гаражу.

— Не в этом дело, — отвечал он. — Просто мы любим друг друга.

Все, конечно, улыбались таким словам, воспринимали как шутку. Да и супруга столь странное отношение мужа к машине списывала на отсутствие собственных детей как объекта ухода и заботы. Возможно она была права, возможно и нет. Но как бы оно там ни было, а Федор Иванович все свободное время пропадал в гараже, а когда вышел на пенсию его можно было найти только там.

— На дачу собрались, дядя Федя? — сосед Федора Ивановича Колька вышел из подъезда, покручивая в руке связку ключей. — Как ваша старушка? Бегает?

— А как же! Она у меня молодец, — поглаживая руль, не без нотки гордости ответил тот.

— А я вот себе новую пригнал. — Колька ткнул пальнем в сторону детской площадки, где у самой песочницы стояла новенькая серая BMW.

Машина два раза громко пикнула и послушно разомкнула дверки, повинуясь немому приказу брелока хозяина. — Ну, как?

— Так, ничего, — ответил Федор Иванович, равнодушно посмотрев в сторону BMW. — Я тебя, Колька, знаю сызмальства, и ты никогда не отличался верностью. Машины меняешь как девушек.

Молодой человек захохотал и, покручивая ключами, пошел к своему автомобилю. На полпути он остановился и повернул обратно.

— Слышь, дядя Федя! Я тут подумал. Забирай мою старую.

— Что? — переспросил Федор Иванович. Он уже успел отвлечься от разговора с Колькой и думал о чем-то своем.

— Ну, мой «гольфик». Он в хорошем состоянии.

— Да откуда у меня деньги на твой фольксваген? — попытался сразу пресечь начатую тему Иваныч.

— А я не дорого. А по дружбе за полцены уступлю. Третья модель, семь лет, пять-шесть литров. Куда твоей копейке.

Федор Иванович хотел было возмутиться таким отношением к Маришке, но тут из подъезда вышла жена.

— О чем это вы тут? — спросила Анастасия Кирилловна, закидывая ручную поклажу на заднее сидение «жигуля».

— Да я, теть Насть, предлагаю вам машину поменять, а то ваша-то совсем старая. Того и глядишь колеса поотваливаются.

Федор Иванович рот открыл от возмущения, но сказать опять ничего не успел.

— Дак дорого ж, Колька, а на такую же менять резона нет.

— Теть Насть, вы свою баксов за двести скинете, триста-четыреста из заначки на смерть добавите, а остальное я вам подарю. Вы мою прежнюю машину помните?

— Эта та, что носком называется?

Колька снова захохотал.

— Гольфом, теть Насть, гольфом. Игра такая на западе есть.

На дачу ехали молча. Возможно Анастасия Кирилловна уже давно забыла разговор и планировала теперь грядки, но Федор Иванович не мог успокоиться. Он все думал о предложении Кольки. Оно было, конечно, выгодным, но как можно расстаться с Маришкой?

— Да, старая у нас машина, — выдохнул он, пытаясь начать разговор.

Скажи жена сейчас хоть слово в пользу новой машины, Федор Иванович моментом отмел бы все мысли об этом и стал бы доказывать прелести Маришки, но Анастасия Кирилловна промолчала и только пожала плечами. И, так как оппонента в супруге не нашлось, Федор Иванович стал спорить сам с собой.

— Да, «гольф» у Кольки, конечно, знатный, но Маришка прослужила нам верой и правдой двадцать пять лет. Она не просто моя машина. Ты же знаешь, мать, как я к ней отношусь, — он немного помолчал, а потом задумчиво произнес: — Но «гольф» у Кольки славный.

Внезапно «жигуль» зачихал и, дернувшись раза три, заглох. Федор Иванович быстро скинул передачу и накатом съехал с дороги. В тот день до дачи так и не добрались. Безрезультатно проковырявшись под капотом полдня, Федор Иванович, потеряв всякую надежду, сел на обочину и громко вздохнул.

— Надо брать у Кольки машину, — тихо сказала Анастасия Кирилловна и присела рядом.

Секунд десять Федор Иванович молчал, а потом будто ужаленный вскочил, замотал головой и раскричался на жену за то, что она позволяет себе такие мысли.

— Нет, никогда! — кричал он. — Я и Маришка неразделимы.

Анастасия Кирилловна молча переждала бурю, а потом все так же тихо, спокойным голосом, сказала:

Минут через пять, к всеобщему удовольствию, Маришка завелась, стоило хозяину только повернуть ключ.

Целую неделю Федор Иванович просидел под машиной. Пересмотрев каждую гаечку, он так и не понял причины внезапной поломки. Ни литература в библиотеке, ни бывалые водители не прояснили ситуации. Но Маришка работала как прежде. Безукоризненно урчал ее двигатель, готовый разогнать водителя до скорости полета его фантазии. И к теме о смене машины Федор Иванович больше не возвращался.

Спустя месяц из очередной коммерческой поездки вернулся Колька. Вечерком зашел к любимому соседу, который был для него почти как отец.

— Ну как, дядя Федя, надумали?

— Ты о чем? — удивился Федор Иванович, приглашая гостя пройти в комнату.

— Я про машину. Покупаете?

Иваныч покачал головой.

— Я люблю Маришку. И ни на что ее не променяю. До самой смерти вместе будем.

— Дядь Федя, давайте я вас пивом угощу, — и он раскрыл пакет, в котором было несколько запотевших двухлитровиков с темной жидкостью.

Иваныч пожал плечами и повел Кольку на кухню.

Третий бокал под оживленный разговор прошел незаметно. Колька рассказывал веселые истории, шутками отвечал на бурканье старика. А потом разговор снова зашел о машине. Молодой человек уговаривал, а Федор Иванович наотрез отказывался менять автомобиль. Спор был долгим и в конце концов закончился предложением просто посидеть за рулем. На то Иваныч и согласился, дабы Колька отстал от него.

Мягкий салон, удобный интерьер, руль — будто продолжение руки. Педали нажимались сами собой. Переключение передач не ощущалось. Смотр закончился пробой. Быстрый набор скорости. Надежный тормоз. Дорога была не страшна в такой машине, тихой и комфортабельной, быстрой и послушной.

— Чудесна. Она просто. Танечка.

В ближайший выходной Федор Иванович пришел в гараж, чтобы отогнать Маришку в областной центр на рынок. Он со слезами на глазах погладил ее по капоту, как мог обнял ее и выдавил сквозь подступающий к горлу ком:

Дорога сплошной лентой бежала сквозь лес. Мелкие речушки и дачные домики мелькали по сторонам. Прерывистая разметка сливалась в бесконечную линию. Уверенные движения водителя с огромным стажем были отточены до мелочей. Знакомая трасса позволяла ехать с закрытыми глазами.

Легкий загиб дороги влево — руки привычно задали рулю угол поворота. Прямая с безупречным покрытием — нога втоптала педаль газа. Размеренная работа двигателя убаюкивает, лесная дорога успокаивает. Федор Иванович и Маришка — как прежде, единое существо, вот только в последний раз вместе преодолевают бескрайние километры, едут навстречу разлуке. Но хозяин тверд в своем намерении, а машина не в силах противиться ему.

Легкий подъем, а потом длинный спуск. Стрелка спидометра забежала за сотню. Через двести метров крутой поворот направо. Федор Иванович наизусть знал дорогу. Все его действия были подсознательными. Еще метров пятьдесят и правая нога, отпуская газ, легонько давит на тормоз. Давит сильнее, но тормоза нет. Повторный нажим, и педаль снова свободно уходит в пол. Отчаянная попытка водителя исправить положение не приносит результата. Машина кубарем покатилась в кювет.

Маришка лежала колесами к верху, задние безумно вращались, пытаясь найти соприкосновение с дорогой. Ощущалась боль. Бока сильно помяло. Из пробитого бака вытекал бензин. Но эта боль была терпима. Страшна была другая боль — внутри страдал тот, кого она больше всего любила. Тот, кому она честно отдала всю свою жизнь. Тот, кто теперь ее предал.

Под капотом, что-то нагревалось. Вероятно, замкнуло проводку. Значит будет пожар, а может даже взрыв. Значит будет так как он обещал — до самой смерти вместе.

— Прости, любимый. Я не могла по-другому.

Раздача является мультитрекерной — учтите, количество раздающих не будет совпадать с количеством участников на сайте (скачивание на клиентской стороне зависит от настроек µTorrent клиент программы, настройки -> Включить DHT, Обмен пирами и Поиск лок-х пиров).
Если висит надпись, пиры по нулям - не бойтесь, возможность скачать повторно раздачу - есть. Попробуйте, в случае отказа - прокоментируйте или нажмите на "Позвать скачавших".

Скачать .torrent файл (основная ссылка для скачивания файла)
Magnet-ссылка (альтернативная ссылка для скачивания файла)

Грабцевич виталий рай в наследство

Виталий Грабцевич | Рай в наследство (2015) [MP3]
Автор: Виталий Грабцевич
Жанр: Фантастика
Читает: Андрей Чистяков
Продолжительность: 05:04:31
Формат (аудиокодек): MP3
Битрейт аудио: 128 kbps
Издательство: Аудиокнига

Описание:
Аудиокнига "Рай в наследство" - это фантастическая повесть о совершенно невероятном наследстве для молодого человека, который никогда ничего подобного не ждал. Как думаете, каково это - получить от совершенно незнакомого человека в наследство большой просторный дом, пусть в неизвестной и далекой деревне. Главный герой поверить не мог, что ему улыбнулась удача. Приехав на место, он обнаружил действительно красивый дом в немного заброшенном состоянии. Но то, что было обнаружено внутри, поразило воображение. Бывший владелец, как оказалось, был крупным ученым, который специально купил этот дом дабы в одиночестве завершить свой научный эксперимент. Судя по всему, у него все получилось. Подтверждением этого являлось странное отношение местных жителей к главному герою и непонятное поведение женщины, которая жила по соседству и, кажется, знала больше, чем все остальные.


Аудиокнига озвучена с согласия автора.

Нажмите чтобы закрыть спойлер: Дополнительная информация

Источники:
www.interlit2001.com, testlib.meta.ua, www.olgin.ru, elit-kniga.ru

Следующие:






Комментариев пока нет!

Поделитесь своим мнением

Сумма цифр: код подтверждения


Вас может заинтересовать

Популярное